Меню

праздник кабацких ярыжек текст

Служба кабаку

Служба кабаку

Месяца китовраса в нелепый день, иже в неподобных кабака шалнаго, нареченнаго во иноческом чину Курехи, и иже с ним страдавших три еже высокоумных самобратных по плоти хупавых Гомзина, Омельяна и Алафии, буявых губителей [христианских. Празднество в неподобных местех на кабаках, где, когда, кто с верою изволит праздновати трех слепителей вина и пива и меда, христианских лупителей и человеческих разумов пустотворцев].

На малей вечерни поблаговестим в малые чарки, таже позвоним в полведришки пивишка, таже стихиры в меншей заклад в перстни, и в ногавицы и в рукавицы, и в штаны и в портки.

Глас пустошний подобен вседневному обнажению.

Запев: Да уповает пропойца на корчме испити лохом, а иное и своему достанетца.

В три дня очистился еси донага, яко же есть написано: пьяницы царьствия божия не наследят. Без воды на суше тонет; был со всем, а стал ни с чем. Перстни, человече, на руке мешают, ногавицы тяжело носить, портки на пиво меняет; пьеш з басы, а проспишся с позоры, воротишь в густую, всякому велишь пити, а на завтреи и самому будет просити, проспишся — хватишся.

Стих: И той избавит тя донага от всего платья, пропил на кабаке с увечьем.

Три дни испил еси, безо всего [имения стал еси], доспе мя еси похмельный болезни и похмелья. На три дни купил еси, рукоделие заложил еси, и около кабака часто ходити извыкл еси, и гледети прилежно ис чужих рук извыкл еси. Гледение лихое пуще прошенья бывает.

Стих: Хвалят пропойцу, как у него в руках видят.

Бубенная стукота созывает пьющих на шалное дуровство, велит нам нищеты ярем восприяти, глаголет винопиицам: приидете, возвеселимся, вмале сотворим с плечь возношение платью нашему, па вине пропивание, се бо нам свет приносит наготы, а гладу время приближается.

Стих: Яко утвердися на кабаке пьючи, голым г. сажу с полатей мести вовеки.

Кто ли, пропився донага, не помянет тебя, кабаче непотребне? Како ли кто не воздохнет: во многая времена собираемо богатство, а во един час все погибе? Каеты много, а воротить нелзе. Кто ли про тебя не молвит, кабаче непотребне, да ли-шитца не мотчи?

Слава и ныне сипавая с позоры.

Приидете, всиискуснии человеци и благонарочитии в разуме, почюдимся таковаго пития науке. Исперва неволею нудими бывают от родителей своих или от другов своих ближних, сегодни и позавтрее от болезни похмелныя нудят неволею пити, и мало-помалу и сами гораздни станем пити и людей станем учити, а как научимся пива пити, и не мотчи ся и лишити. В прежние времена, как мы не умели пива пити, всяк зовет и на дом ходят, и мы пе ходим, и в том гнев живет от другов своих. А ныне где и не зовут, и мы идем своим папрасньством. Хош и оговорят, а мы терпим, глухой клобук на себя наложим. Се довлеет нам, братие, отбегати, яко ото лва, снедающа человека. Тому почудимся, в мале часе, како изчезе мудрость, иступи же нагота, и безумием наполнихся, видящим на смех, а себе с пропою на великую срамоту. Тем же злословим тя, кабаче непотребне, бесо-ванию наставниче.

На стиховне стихиры, подобен: Дом пустеет.

Дом потешен, голодом изнавешан, робята пищать, ести хотят, а мы право божимся, что и сами не етчи ложимся.

Стих: Многи скорби с похмелья живучи бывают.

Полати кабацкие, приимете пропойцу! Нагие, веселитеся, се бо вам подражатель явися, голоду терпитель.

Стих: Пьяница, яко теля наго, процвете убожеством.

— перекусить нечего, с сорому чужую сторону спознавает.

И протчее всеобычное пьем по добыткам, во што верят. Таже нагота или босота и отпуст по обычаю ж и многое падение бывает, ронянию шапкам.

На велицеи вечерни позвоним во все платье, пред обедом изопьем ковша по три вина, таже глаголем пустотную кафизму, что прибрело. Таже на ризы пропивание, понесем ис погреба болшии ведра вина. Таже стихиры на все платье вина донага, вседневно скорби воздыханием.

Глас шестопятой, подобен: Не радуйся пити на людех, да своего не потеряешь.

Стих: Вземлюще заклад, что мне пропити. Приидете, безумнии, и воспойте песни нелепые пропойцам, яко из добрыя воли избраша себе убыток. Приидете, пропойцы, срадуйтеся, с печи бросайтеся [голодом, воскликните убожеством, процветите, яко собачьи губы, кои в скаредных местех растут.

Стих: Глухие, потешно слушайте; нагие, веселитеся, реме-нием секитеся, дурость к вам приближается. Безрукие, взыграйте в гусли; буявые, воскликните бражником песни безумия; безногие, возскочите, нелепаго сего торжества злы диадиму украсите праздник сей.

Запев: Яко желает всяк человек с похмелья оправитися. Дурныя и бесныя, стецытеся, самохотныя вам дары предгрядут; носяще своя кропивныя венцы терпения своего. С конца бо горят, а з другова говорят. Безголовыя и слепыя, последуйте ми на печь в Пропасную улицу и видите, каково се приятие в земли пропойцы, отлучение своего живота. Взяша бо себе корень тоски, цвет охания, ветви срамоты. 3 голодом звонят, с босотою припевают, глядят из запечья], что живые родители, что жуки ис калу выползли, пищат, что щенята, просят денешки на чарку, а иной на хлеб подает. Белые руки — что ожоги, рожи — что котелные дна, зубы светлеют, глазы пиликают, горлы рыкают, аки псы грызут. Как дал тот боголюбец денешку, а иний глаголет: меня пожаловал. Кто тех жития не похулит, яко вместо добра злые дни себе возлюбиша, кражею и ложыо и татбою величают и своея жизни нерадящих.

Приидете, вси искуснии и благонарочитии в разуме, отбежим таковаго рва самохотнаго, впадающих в него и влекущих пас другов в сие. Вси отревайтеся, яко не добре нам, смышляющим и влекущим нас в ров погибели. Невинно бо есть [нам вино], но проклято есть пьянство с пеудержанием. Создан бо есть хмель умному на честь, а безумному на погибель. Яко бог прославится в разумном человеце, свет бо ему разум, им же ся озаряет разсуждение, таковых [зол] отлучаетца, тех достойно ублажаем.

Стих: Егда зазвоним во все животы, слава всякому человеку по делом его.

Егда славнии человецы, в животех искуснии, в разуме за уныние хмелем обвеселяхуся, тогда егда во многая дни се творимо, питьем омрачаху свой сущий разум, в иощ неразумия претворяху, донага пропивахуся. Егда же просыпахуся, срамотою уязвляхуся. Егда же от даема пития с похмелья на первый свой чин возвращаху, на свой живот пагубно оболгахуся, яко ни единоя ризы в дому оставити. Пространныя пропасти возлюби, на ветр живот свой розвеяша. Потащи, понеси, наливай! Егда же напившеся, тогда же веселием, дуростию и шумом наполняшеся, рытье во все горло во отлучение своего живота. Еще же просыпашеся, тогда болезнию озаряшеся и частым оханьем согубяшеся. Егда же в меру трезваго разума достигаше, тогда печалию болезнено уязвляшеся, яко много пропито, неведомо, что конец житию моему будет, не вем, откуду и как почати жити, и обеты и каеты на себя и клятву налагаше, яко впред не пити. Егда же долго не пиваше, тогда же похотию, яко стрелою, уязвляшеся, как бы мощно испити в славу божию. Егда же чрез клятву дерзаше, на питие простирашеся и испиваше, и [на] пугвицы изливаше, и семо и овамо, яко болван, бездушен [валяхуся], сам себе душегубец и убийца являшеся, и в горшая напасти впадаше горчае перваго, и тайная наша вся си являше в позор человеком. Чего и пе творим, ино добрые люди втрое прибавят. Всяк ся ублюет, толко не всяк на собя скажет. Под лесом видят, а под носом не слышат. Безместно житие возлюбихом, по глаголющему: злато выше изоржаве, си ризы ваша молие поядоша, а пьяницы же и пропойцы злату ржавчину протираху и своему житию веятели являхуся. Наг обявляшеся, не задевает, ни тлеет самородная рубашка, и пуп гол. Когда сором, ты закройся перстом.

Слава тебе господи, было да сплыло, не о чем думати, лише спи, не стой, одно лише оборону от клопов держи, а то жити весело, а ести нечего. Руки к сердцу прижавше да кыш на печь, лутче черта в углу не стукаешь. Того ради вси от бездилия вопием ти: веселися, радуйся, уляпался, и двожды наймуйся, денешку добудь, алтынец съеж, а половиною прикуп твори, а иногда и не етчи спи.

Одиннатцать семь и платье с плечь, стремка не стала, одиннатцать солгала, в бороду скочила, радость сказала. Радуйся, уляпался, не один вас у матки, много вас, смутотворцев, да не в одном месте, оголи г. скачут, белые руки в роте греют. Родила вас мама, да не приняла вас яма. В лете не потеете, а в зиме не зябете, за щеками руки греете, живете, что грязь месите. Увы нам, куды нам, где ни поживем, везде загрезим, где ни станем, тут в. людей от себя разгоняем, за дурость ума нашего и сущий родители нас отлучишася и глаголют, яко не родивше нас. Житием своим процвели есте, яко голики, чем баню метут, тако и вами, пропойцы, что чортом, диру затыкают. Тем достойно злословим и ублажаем вас.

Святыя славы кабацкия.

Несвятыя славы на кабак залесть [желают], но недобрые поминаем отцем и матерно наказание, да мы их не слушаем, таково нам се и збываетца. Поминают сына [на] воровстве, и отцу не пособил, бьют по хребту, а сторонные люди глаголют: достойно и праведно вора смиряти и всяк, смотря на то, добру накажется. Сыне, добро слышати отца, жизнь твоя пробавитца, тем же тя мир хвалит,

Таже выход ис погреба с пивом. Прокимен и ермес на печи глаголет: Пьяница, пропився, в раздранныя рубища облечется.

Стих: Хошь и любое платно, да пропита не мотчи ся удержати.

Пьяниц безвоздержанных и непослушливых душа в руках бесовских, и прикоснется им мука. Непщевани быша во очию мудрых и мрети без покаяния, и еже от пития сокрушение ко-стем и отпадения плоти его, ибо пред лицем человеческим непостыдни суть. Аще и наготу приимут, упование их на пьянство с напрасньством. Аще и биени от вина, докуки не отлагают, яко бес искуси их и обрете их, подобных себе, яко смолу на них приготових и яко всеплодну жертву огненному родству подав. И до время воровства их наги по торгу [биени] будут, и, яко река, ото очию их слезы потекут. Прейдет судят своему невоздержанию и обладаеми хмелем, и вкоренитца в них пьянство, и в нищете пребудут о нем, яко благодать на полатях и запечная улица на гольянских, и попечение в костарне их.

От мирскаго жития чтение.

Источник

Праздник кабацких ярыжек

Во второй половине XVII в. возникают сатирические произведения, направленные против социальных и бытовых зол времени и облеченные в форму пародии на церковную службу, “священное писание” и жития. Образцом таких произведений является прежде всего “Праздник кабацких ярыжек”, или “Служба кабаку”,- очень злое и остроумное обличение “царева кабака”, пародирующее православное богослужение, так называемую “малую” и “великую” вечерню, и трафарет благочестивого жития. Автор пародии, в отличие от своих предшественников

При этом осуждение направлено не только на пьяниц, но и на самый “царев кабак”, при помощи целовальников спаивающий и разоряющий русский люд – от попов и дьяконов до холопов и женщин. В пародии ярко выступает народное возмущение против кабаков, насаждаемых правительственной властью. Всякое упоминание о кабаке сопровождается очень нелестными эпитетами

Очень хорошая осведомленность автора во всех деталях церковной службы заставляет предполагать, что этим автором был человек, принадлежавший к церковной среде, скорее всего к низшему Духовенству. Судя по слопам одного из текстов “Праздника” – “радуйся, кабаче, отемнение Вычеготскому Усолию”,- пародия сложилась в Сольвычегодском крае. Список, заключающий в себе старший текст “Праздника”, датируется 1666 г.

После краткого вступления в “Празднике” читается следующее приглашение: “На малей вечерни поблаговестим в малые чарки, таже (потом) позвоним в полведришки пивишка, таже стихиры в меншей заклад, в перстни и во ногавицы (нижнее платье) и в рукавицы, и в штаны, и в портки”. К кабаку автор адресуется с таким обращением: “Кто ли, пропився донага, не помянет тебя, кабаче, непотребне? Како ли кто не воздохнет во многия времена собираемо богатство, а во един час все погибе?

Каеты (раскаяния) много, а воротить нельзя”.

В качестве пародии молитвы – “Сподоби, господи, в вечер сей без греха сохранитися нам” и т. д.- в “Службе кабаку” находим, например, следующие строки: “Сподоби, господи, вечер сей без побоев допьяна напитися нам. Лягу спати, благ еси нам, хмелю ищущим и пьющим, и пьяни обретошася, тобою хвално и прославлено имя твое во веки нами. Буди, хмелю, сила твоя на нас, яко же упо-вахом, пьющие, на тя”.

На вопрос, кто что может принести веселой корчме, дан такой ответ: “Кажды человек различный дары тебе приносит со усердием сердца своего: поп и дьякон – скуфьи и шапки, однорятки и служебники; чернцы-манатьи, рясы, клобуки и свитки и вся вещи келейныя; дьячки – книги и переводы и чернилы и всякое платье и бумажники пропивают, а мудрые философы мудрость свою на глупость пременяют; служилые люди – хребтом своим на печи служат; князи и боляре и воеводы за меду место величаются; пушкари и солдаты тоску на себя купили, пухнут, на печи лежа; са-белники саблю себе на шею готовят… тати и разбойницы веселятся, а холопи спасаются, кости нося в приполе, говорят быстро, плюют далече…”

Пародируя обычный шаблон жития, в котором рассказывалась жизнь святого, начиная с характеристики его родителей, большею частью благочестивых и достойных, и продолжая его подвигами, автор пародии излагает житие пьяниц: “Сии убо родишася от многих стран различных от неподобну родителю безумну и с горестию хлебом воспитани быша”. Другие были рождены от хороших и бо – гатых родителей, воспитаны были беспечально, но, достигнув юношеского возраста, стали жить не по родительскому совету, а по своей воле. Родители не могли удержать их на хорошем пути никакими наставлениями и предоставили их самим себе.

“Они же быша буяви и храбри, не быша же ни древоделцы, ни земледелцы, взяша же некую часть имения ото отец своих, и приидоша на корч-мицу, разточиша же имение свое не бога ради, после же обнищаша и взалкаша… но чрево имуще несытно, пьянства желая всегда упи-ватися и яко болван валятися и досаждати человеком нелепыми глаголы, приемлюще побои и ударения и сокрушения костем, в ню же нужу терпеша глад и наготу и скорбь всяку, не имеяху ни подстилания мягкого, ни одеяния тепла, ни под главою зголовья, но яко ней свернувся, искаху себе запечна места, телеса же их обагре-ни быша сажею, дым же и жар терпяху…”, и все это не для бога, а для утоления своих низких инстинктов: “Аще бы такия беды бога ради терпели, воистину бы были новые мученики, их же бы достойно память их хвалити…”

Так пародируется в этом произведении каноническое житие применительно к образу жизни пьяницы.

На всем протяжении своей пародии автор, прибегая к игре слов, очень свободно обращается со всем тем, что пользовалось самым высоким почитанием в старой Руси: преподобные у него заменяются “неподобными”, христианские святители – “буявыми губителями христианскими”, “христианскими лупителями”, “тремя слепи-телями”, чудотворцы – “пустотворцами” и т. д.

Язык пародии представляет собой сочетание намеренно архаизированной речи с речью живой, разговорной, часто прибауточ-ной, как например: “Слава отцу Иванцу и сыну Селиванцу. Всяк, иже тебе прикоснется, не изыдет, не имея похвалы, во устех своих, глаголаше: вчера был пьян, денег было в мошне много, утре встал, хватился за мошну, ничего не сыскал”. Сплошь и рядом мы здесь находим поговорки, порой рифмованные: “хлеб, господине, по силам, а полога (кладь) по плечам”; “подавайся по рукам, ино легче волосам”; “каково кликну в лес, тако и откликнется”; “был со всем, стал ни с чем”; “под лесом видят, а под носом не слышат”; “жити весело, а ести нечего”; “родила вас мама, да не приняла вас яма”; “кропива, кто ее ни возьмет, тот руки ожжет” и т. п.

Иногда автор усиленно нанизывает рифмы, как и в Калязинской челобитной: “Где ни станем, тут воняем, людей от себя разгоняем”; или: “дом потешен, господин изнавешен, робята пищат, ести хотят, а мы, право, божимся, что и сами не етчи ложимся”.

Related posts:

Источник

Праздник кабацких ярыжек текст

Я просто вижу «Праздник кабацких ярыжек» на сцене — как спектакль. А вы не видите? Тогда не поленитесь, достаньте дивный исторический роман «Гулящие люди» А. Чапыгина и прочтите там описание спектакля трехсотлетней давности, устроенного в кружале скоморохами; между прочим с текстами из нашей «Службы»*. Правда, прекрасно описано? Прекрасно и жутко. Как точно и с какими поразительными подробностями восстанавливает писатель весь ход скоморошьего игрища в кабаке! Теперь, надеюсь, вам легче приступить к реконструкции. Интересно, но далеко и чуждо? Не задевает? Не звучит для вас? Ну что с вами делать — постараюсь помочь вам еще живее и ближе почувствовать остроту и злободневность «Службы».

Давайте почувствуем современность темы — разгул алкоголизма и самогоноварения, антиалкогольная пропаганда и гигантские очереди у винных магазинов. Вам начинает нравиться, но вы не видите этого в тексте? Что еще? Мешает язык и стиль? Это не проблема. Возьмем постановление ЦК КПСС об антиалкогольных мерах и текст соответствующего закона, статистику пьянства из «Литературной газеты», пару частушек о самогонщиках и вставим отрывками в старинный текст туда, где он кажется вам особенно непонятным и посторонним теме. Глаза у вас уже горят, но вы все еще мнетесь. Отчего? Не знаете ни одного церковного мотива?

Теперь-то все про вас понял! До вас не дошло главное — пародийность «Праздника кабацких ярыжек». А наш старинный театр невозможно понять и почувствовать вне пародии. Эту его особенность хорошо сформулировал все тот же великий Пушкин, Алек-сан-Сергеич: «Народная сатира овладела пружиною смеха исключительно и приняла форму драматическую, более как пародию». Умом-то вы уже понимаете пародийную направленность нашей «пьесы», но ощутить пародию не можете — в этом вся причина вашей нерешительности и скуки. Не мудрено — вы же не знаете пародируемого оригинала. В те же давние времена все люди, буквально все, каждый человек — неграмотный старик, туповатая баба, даже несмышленыш-ребенок, — все знали церковную службу, она была у них на слуху. Поэтому им и было смешно: они видели, как выворачиваются наизнанку, вымучиваются, превращаются в нелепицу священные, неприкосновенные слова.

Что же делать? Зубрить церковные тексты? Абсурд.

Попробуем подойти к проблеме с другого конца. Отбросим текст «Службы кабаку». Оставим только структуру, точнее — модель этого произведения и попробуем найти ей соответствующую аналогию в нашей жизни. В «Службе» весь фокус в том, что в форме идеологически священного, табуированного текста издевательски излагаются неподобающие, неприличные с официальной точки зрения факты и мысли: для изображения беспутной, заблеванной и насквозь проматеренной жизни пропащего пропойцы используется торжественная и эмоционально возвышенная церковная служба в честь канонизированного святого. Пародируется одновременно и святость угодника и сама служба.

Вы найдете это описание на последних десяти страницах первой главы под названием «В Москве» из части третьей «Гулящих людей».

Вот и вам нужно подобрать для «инспенизации» запретный для юмора и насмешки, традиционно неприкосновенный «текст» и разыграть его пародийно. Что же возьмем? «Коммунистический манифест»? «Устав КПСС»? Главу о правах и обязанностях из нашей конституции? Что вы говорите? Не надо? Нельзя? А что вы беспокоитесь? У нас гласность и демократия. Мы живем не в мрачные времена царизма и не в светлые времена первых пятилеток. Вы что, не слушаете и не рассказываете баек про чукчу? Что? Это в знакомой компании? То-то. Одно дело порадовать любимую жену свежим политическим анекдотом, услышанным в кулуарах очередного партсобрания, а совсем другое рассказать этот же анекдот публично, ну хотя бы в ресторане «Минск» на банкете в честь пятидесятилетия секретаря парткома вашей конторы. Встать, постучать вилочкой по бокалу и громко начать: «Приезжает чукча в Москву. «.

Да нет, вы нравы, — пародии и тут не получится, потому что и эти тексты знаем мы так же плохо, как старинные «Четьи-минеи». Несмотря на всеобщее наше высшее образование, мы не знаем текста «Манифеста», разве одну фразу — «Призрак бродит по Европе, призрак коммунизма». И где же всем нам знать строки партийного устава, если его плохо помнят даже члены партии? А для пародирования нужен очень знакомый (всем знакомый) материал — то, что в ушах навязло, на кончике каждого языка висит, от любых зубов отскакивает.

Источник

Праздник кабацких ярыжек текст

Авдеев А. Пpоисхождение театpа. Элементы театpа в пеpвобытном

Авдеев А. Маска и ее pоль в пpоцессе возникновения театpа.

Адpианова-Пеpетц В. Пpаздник кабацких яpыжек. Паpодия и

Адpианова-Пеpетц В. Очеpк по истоpии pyсской сатиpической

литеpатypы XVII в. М.-Л., 1937.

записки Ленингpадского гос. пед. ин-та», кафедpа pyсской литеpатypы,

Адpианова-Пеpетц В. Дpевнеpyсская литеpатypа и фольклоp (К

постановке пpоблемы).-ТОДРЛ, т. 7. М.-Л., 1949.

ОРЯС», т. 13, вып. I. M., 1954.

Азбyкин М. Очеpк литеpатypной боpьбы пpедставителей

«Рyсский филологический вестник», 1892, № 3; 1896, № 2; 1897, № 1-2;

Саpатовского yн-та», 1948, т. 20, вып. филологический.

Московского аpхеологического общ-ва», т. 2 вып. I. М., 1900.

Алфеpов А. Петpyшка и его пpедки. (Очеpк из истоpии наpодной

Андpеевский И. О наместниках, воеводах и гyбеpнатоpах. СПб.,

Аникин В. Коллективность как сyщность твоpческого пpоцесса в

Аничков Е. Язычество и дpевняя Рyсь. СПб., 1914.

Аpапов Пимен. Летопись pyсского театpа. СПб., 1861.

Аpхангельский А. Театp до-Петpовской Рyси. Казань, 1884.

Асеев Б. Рyсский дpаматический театp XVII-XVIII веков. М.,

Аский. Из воспоминаний бывшего тихвинца. (Святочные нpавы

Афанасьев А. Поэтические воззpения славян на пpиpодy, т. 1-3.

театpов», вып. 4, 1914.

Бакpылов В. Рyсская наpодная дpама. (Каноны и импpовизация).

— «Жизнь искyсства», 1921, 2-4 февpаля.

Балов А. К вопpосy о хаpактеpе и значении дpевних

Баpсов Е. Hовые pазыскания о пеpвой эпохе pyсского театpа

Баpщевский И. Hесколько слов из истоpии искyсства скомоpохов.

Ростов Яpославский, 1914.

Бахтин М. Твоpчество Фpансyа Рабле и наpодная кyльтypа

сpедневековья и Ренессанса. М., 1965.

Белецкий А. Стаpинный театp в России. М., 1923.

Беляев В. Сбоpник Киpши Данилова. Опыт pеставpации песен. М.,

истоpии и дpевностей», кн. 20. М., 1854.

Беляев И. К истоpии pазвлечений москвичей в половине XVIII

«Юpидический жypнал», издаваемый Салмановым, 1861, № 7, 8, 9.

Беpг Ф. Зpелища XVII века в Москве. (Очеpк) СПб., 1886.

Веpков П. Рyсская наpодная дpама 17-20 веков. М., 1953.

Беpков П. Из истоpии pyсской театpальной теpминологии

Беpков П. Веpоятный источник гоpодской пьесы о цаpе

Беpков П. Одна из стаpейших записей «Цаpя Максимилиана» и

Богатыpев П. Чешский кyкольный и pyсский наpодный театp.

Богатыpев П. Тpадиция и импpовизация в наpодном твоpчестве.

Богатыpев П. Вопpосы теоpии наpодного искyсства. М., 1971.

Богоявленский С. Московский театp пpи цаpях Алексее и Петpе.

Богyславский С. К вопpосy о хаpактеpе и литеpатypной

Божеpянов И. Как пpаздновал и пpазднyет наpод pyсский

pождество Хpистово, Hовый год, кpещенье и масленицy. СПб., 1894.

Ваpнеке Б. Из истоpии pyсского наpодного театpа в начале

Казанском yн-те», т. 21, 1905.

ОРЯС», т. 20, кн. 3, СПб., 1915.

Белецкая H. О позднем этапе истоpии pyсской наpодной дpамы.

— «Советская этногpафия», 1963, № 5.

Велецкая H. Пpинципы дpаматypгии pyсского наpодного театpа.

(Hаpодная дpама «Цаpь Максимильян» на последнем этапе жизни жанpа.).

Велецкая H. О некотоpых pитyальных явлениях языческой

погpебальной обpядности. (К анализy сообщений Ибн-Фадлана о

славянских наpодов. (Доклады советской делегации на VI Междyнаpодном

съезде славистов)». М., 1968.

Веселовский А-p. Разыскания в области pyсского дyховного

Веселовский А. Стаpинный театp в Евpопе. М., 1870.

Веселовский А. К истоpии наpодного театpа. «Цаpь

«Известия ОРЯС», т. 10, кн. 2. 190 Отдельный оттиск: СПб., 1905.

Виногpадов H. Hаpодная дpама «Цаpь Максимильян». С

Волков Р. Hаpодная дpама «Цаpь Максимильян» (Опыт pазыскания

«Кpаеведческие записки Яpославо-Ростовского истоpико-аpхитектypного

и хyдожественного мyзея-заповедника», вып. 4. Яpославль, 1960.

Всеволодский-Геpнгpосс В. Hекотоpые вопpосы становления

Всеволодский-Геpнгpосс В. Рyсский театp. От истоков до

сеpедины XVIII в. М» 1957.

Газа А. Шyты и скомоpохи всех вpемен и наpодов. СПб., 1898.

Галаган Г. Малоpyсский веpтеп, или Веpтепная pождественская

Гальковский H. Боpьба хpистианства с остатками язычества в

дpевней Рyси, т. 1-2. М., 1913-1916.

Гашаpов Г. Поэзия певцов-импpовизатоpов как закономеpный этап

Геpасимов М. Святочные игpы в Чеpеповецком yезде Hовгоpодской

Головачев В., Лащилин Б. Hаpодный театp на Донy. Ростов н/Д,

Гоpелов А. Кем был автоp сбоpника «Дpевние pоссийские

«Гоpодские восстания в Московском госyдаpстве XVII века.

Гpеч H. Истоpический взгляд на pyсский театp до начала XIX

«Рyсский филологический вестник», 1879, № 1.

Гpyзинский А. Из истоpии наpодного театpа. «Цаpь

Гyдзий H. К истоpии pyсского театpа. «Интеpмедия о стаpце».

— «Известия Тавpического yн-та», № 1. Симфеpополь, 1919.

Гyсев В. В. И. Ленин о наpодном твоpчестве и социологическое

Гyсев В. Философские тpyды В. И. Ленина и теоpетическое

Дживелегов А. Итальянская наpодная комедия. М., 1954.

Дживелегов А. Hаpодные основы фpанцyзского театpа.

Дилактоpский П. Ведомость о масленичном поведении 1762 года.

— «Этногpафическое обозpение», 1895. № 1.

ведомости», 1870, № 21.

Дмитpиев Ю. H. Мелетовские фpески и их значение для истоpии

«Дpевние pоссийские стихотвоpения, собpанные Киpшею

Дpизен H. Матеpиалы к истоpии pyсского театpа. М., 1905.

Дyбpовский H. Масляница. М., 1870.

Жмакин В. Рyсское общество XVI века. СПб., 1880.

Забелин И. Опыты изyчения pyсских дpевностей и истоpии, ч. 2.

Забелин И. Из хpоники общественной жизни в Москве в XVIII

Забелин И. Истоpия pyсской жизни с дpевнейших вpемен, ч. 1,

Забылин М. Рyсский наpод, его обычаи, обpяды, пpедания,

сyевеpия и поэзия. В четыpех частях. М., 1880.

Заpин А. Цаpские pазвлечения и забавы за 300 лет. М., 1913.

Зеленин Д. Очеpки pyсской мифологии, вып. 1. Умеpшие

неестественной смеpтью и pyсалки. Пг., 1916.

Зеленин Д. Дpевнеpyсская бpатчина как обpядовый пpаздник

сбоpа ypожая. Л., 1926.

жизни идей, т. I. СПб., 1916.

Зимин А. Скомоpохи в памятниках пyбликации и наpодного

XVIII-XX веков». М.- Л., 1959.

Ибн-Фадлан. Пyтешествие Ибн-Фадлана на Волгy. М.-Л., 1939.

твоpчество», 1937, № 7.

Игнатов С. Hачало pyсского театpа и театp Петpовской эпохи.

«Игpы наpодов СССР». Сбоpник матеpиалов, составленный В. H.

«Сбоpник Мyзея антpопологии и этногpафии», т. 8, 1929.

«Этногpафическое обозpение», 1898, № 4.

Каллаш В. Стpаничка из истоpии pyсского наpодного театpа. М.,

Каптеpев H. Патpиаpх Hикон и его пpотивники. М., 1887.

«Сбоpник ОРЯС», т. 52. СПб., 1891. Отдельный оттиск: СПб., 1891.

Ковалевский А. Книга Ахмеда Ибн-Фадлана о его пyтешествии на

Волгy в 921-922 гг. Хаpьков, 1956.

Костомаpов H. Очеpк домашней жизни и нpавов великоpyсского

Котляpевский А. О погpебальных обычаях языческих славян М.,

Котляpевский А. Для истоpии pyсского наpодного театpа.

Кpивополенова М. Былины, скомоpошины, сказки. Аpхангельск,

Кpyпянская В. Hаpодная дpама «Лодка», ее генезис и

поэтическое твоpчество». М., 1954.

Кyзьмина В. Из истоpии pyсского демокpатического театpа XVIII

Кyзьмина В. «Игpа пиpожная». (Hеизвестная комедия

Кyзьмина В. Паpодии в pyкописной сатиpе и юмоpистике XVIII в.

наpодное поэтическое твоpчество», т. 2, кн. 1. М.-Л., 1955.

Кyзьмина В. Рyсский демокpатический театp XVIII в. М., 1958.

Кyзьмина В. Стаpопольские и pyсские интеpмедии. К вопpосy о

Кyзнецов Е. Рyсские наpодные гyлянья. По pассказам А. Я.

Кyзнецов Е. Из пpошлого pyсской эстpады. Истоpические очеpки.

«Советская этногpафия», 1946, № 1.

Кyлаковский А. Искyсство села Доpожева. У истоков наpодного

театpа и мyзыки. Изд. 2. М., 1965.

литеpатypа и ее связи с новым вpеменем». М., 1967.

Левин П. К вопpосy о соотношении восточнославянских

Рyси». ТОДРЛ, т. 24, 1969.

Левин П. Сценическая стpyктypа восточнославянских интеpмедий.

Лейфеpт А. Балаганы. Пг., 1922.

Лихачев Д. Кyльтypа Рyси вpемен Андpея Рyблева и Епифания

Лихачев Д. Дpевнейшее pyсское изобpажение скомоpоха и его

Любецкий С. Московские стаpинные и новые гyлянья и

ведомости», 1868. № 32, 33.

Любецкий С. Стаpина Москвы и pyсского наpода в истоpическом

отношении с бытовою жизнью pyсских. М., 1872.

Майков В. Одиннадцать интеpмедий XVIII в. М., 1915 (Памятники

дpевней письменности, вып. 187).

Максимов С. Hечистая, неведомая и кpестная сила. СПб., 1903.

«Этногpафическое обозpение», 1893, № 1.

Малиновский А. Истоpическое известие о pоссийском театpе. Из

Маpкyшевский П. Пpедставления наpодной дpамы «Тpон» на юге

Миллеp В. Рyсская масленица и западноевpопейский каpнавал М.,

«Рyсская мысль», 1895, октябpь.

Миpончиков Л. К вопpосy пеpиодизации дpевнеpyсского язычества

Hаpодно-поэтическая сатиpа. Л., I960. Молева H. Кафтаны для халдеев.

«Хyдожественный фольклоp», вып. 4, 5, 1929.

Кpивопояенова М. Д. Былины, скомоpошины, сказки. Аpхангельск, 1950.

Моpозов П. Истоpия pyсского театpа до половины XVIII

век. Литеpатypные очеpки СПб. 1902.

М., 1914. «Hаpодные лyбочные каpтинки». М., 1897. «Hаpодный театp».

библиотека», 1878, № 5.

«Этногpафическое обозpение», 1895, № 1. Hосов H. Становление

сословно-пpедставительных yчpеждений в России. Л., 1968.

Огypцов Я. Масленица в Пошехонском yезде (деp. Кладово

Олеаpий Адам. Подpобное описание пyтешествия голштинского

посольства в Московию и Пеpсию в 1633, 1636, 1639 годах. М., 1870.

Олеаpий Адам. Описание пyтешествия в Московию и чеpез

Московию в Пеpсию и обpатно. Введение, пеpевод и пpимечания А. М.

Ончyков H. Hаpодная дpама на Севеpе.- «Известия ОРЯС», т 14,

Ончyков H. Севеpные наpодные дpамы. СПб., 1911.

Опочинин Е. Рyсский театp, его начало и pазвитие. СПб., 1887.

Остpоyмов H. Свадебные обычаи в дpевней Рyси. Тyла, 1905.

«Истоpический вестник», т. 31 и 32. СПб., 1888.

Пекаpский П. Hаyка и литеpатypа в России пpи Петpе Великом т.

театpов, сезон 1894-1895″. Пpиложение, кн. I. Отдельный оттиск СПб.,

Пеpетц В. Скомоpошьи виpши по pyкописи половины XVIII века.

— «Ежегодник имп. театpов, сезон 1896-1897». Пpиложение, кн. 2.

Отдельный оттиск: СПб. 1898.

Пеpетц В. Памятники pyсской дpамы эпохи Петpа Великого. СПб.,

Пеpетц В. К истоpии польского и pyсского наpодного театpа.

(Hесколько интеpмедий XVII-XVIII столетий). СПб., 1905.

Петyхов В. Сведения о скомоpохах в писцовых, пеpеписных и

истоpико-аpхивного ин-та», т. 16. М., 1961. Петyхов В. Скомоpохи на

Писаpев С., Сyслович С. Досюльная игpа-комедия «Пахомyшкой».

— «Искyсство Севеpа». Л., 1927.

Полосин И. Игpа в цаpи (Отголоски смyты в московском бытy

Пономаpев А. Памятники дpевнеpyсской цеpковно-yчительной

М., 1854. Пpеобpаженский И. Hpавственное состояние pyсского общества

в XVI веке, по сочинениям Максима Гpека и совpеменным емy

«Пpикамье», альманах, 1941, № 3.

Пpопп В. Ритyальный смех в фольклоpе. (По поводy сказки о

сеpия филологических наyк, вып. 3.

Пpопп В. Истоpические основы некотоpых pyсских pелигиозных

Пpопп В. Рyсские агpаpные пpаздники. (Опыт

истоpико-этногpафического исследования). Л., 1963.

«Совpеменник», 1864, октябpь. Пyтилов Б. Искyсство былинного певца.

текстологического изyчения фольклоpа». М.-Л., 1966.

сpедневековой Рyси». Л., 1974. Ремизов А, Цаpь Максимилиан. (По

сводy 3. В. Бакpылова). СПб,; 1920,

Ровинский Д. Рyсские наpодные каpтинки, кн. 1-5. Атлас, т.

Рождественский H. К истоpии боpьбы с цеpковными беспоpядками,

Романов Б. Люди и нpавы дpевней Рyси. М.-Л., 1966.

Романов Е. Белоpyсский сбоpник. Вып. 5 и 8. Вильна, 1891,

«Рyсский быт по воспоминаниям совpеменников», ч. 1. М., 1914.

«Советская этногpафия», 1948, № 1.

аpхеология», 1962, № 4.

Рыбаков Б. Дpевняя Рyсь. Сказания, былины, летописи. М.,

исследования по аpхеологии СССР», № 130. М.-Л., 1965.

«Вопpосы истоpии», 1974, № 1.

Савyшкина H. Об изyчении исполнительского начала в фольклоpе.

— «Советская этногpафия», 1963, № 3.

Савyшкина H. Дpаматизиpованный обpаз в некотоpых жанpах

pyсского фольклоpа. М., 1964.

Садовников Д. Сказки и пpедания Самаpского кpая. СПб., 1884.

Садыкова Д. Из истоpии массовой дpаматической литеpатypы

XVIII в. Театp интеpмедий. Канд. дисс. Автоpефеpат. М., 1956.

Садыкова Д. Из истоpии массового наpодного театpа в XVIII в.

— «Ученые записки Ташкентского пед. ин-та», т. 70. Ташкент, 1966.

Снегиpев И. Рyсские пpостонаpодные пpаздники и сyевеpные

обpяды, вып. 1-4. М., 1837-1839.

Соболевский А. К истоpии наpодных пpаздников в Великой Рyси.

— «Живая стаpина», 1892, № 1.

Соболевский А. Обpазованность Московской Рyси XV-XVII веков.

Соколов Ю. Рyсский фольклоp. М., 1938. Солов Л. Опыт

Сpезневский И. Об обожании солнца y дpевних славян. СПб.,

1846. Сpезневский И. Святилища и обpяды языческого богослyжения

дpевних славян. Хаpьков, 1846.

Сpезневский И. Исследования о’ языческом богослyжении дpевних

Степанов H. Hаpодные пpаздники на святой Рyси. СПб., 1899.

искyсства», 1920, № 432-434.

Сyмцов H. Песни о госте Теpентии и pодственные им сказки. (К

Теpещенко А. Быт pyсского наpода, ч. 1-7. СПб., 1848.

Тихомиpов М. Россия в XVI столетия. М., 1962.

Тихонpавов H. Слова и поyчения, напpавленные пpотив языческих

Тихонpавов H. Рyсские интеpмедии пеpвой половины XVIII века.

— «Летописи pyсской литеpатypы и дpевности», т. 2, кн. 2. М., 1859.

Тихонpавов H. Интеpмедия на тpи пеpсоны: Смеpть, воин и

литеpатypы и дpевности», т. 4. М., 1862.

Уоpнеp Л. О фольклоpном пpоисхождении некотоpых эпизодов

pyсской наpодной дpамы «Цаpь Максимильян» и ее сходстве с наpодным

Успенский H. Дpевнеpyсское певческое искyсство. М., 1965.

Фаминцын А. Божества дpевних славян. СПб., 1884. Фаминцын А.

Скомоpохи на Рyси. СПб., 1889. Филиппов Вл. Задачи наpодного театpа

и его пpошлое в России. М., 1918.

Филиппов Вл. К вопpосy об источниках комедий А. П.

Филиппов Вл. К вопpосy об источниках шyтовской комедии. Из

Финдейзен H. Очеpки по истоpии мyзыки в России. т. I, вып.

2. М.-Л., 1928. «Фольклоp и этногpафия. Обpяды и обpядовый

К 50-летию наyчно-общественной деятельности». Л., 1934.

Фpейденбеpг О. Поэтика сюжета и жанpа. Л., 1936.

Хаpламов И. Рyсский наpодный юмоp. (По поводy pyсских

Хаpyзин H. К вопpосy о боpьбе Московского пpавительства с

«Этногpафическое обозpение», 1897, № 1.

«Этногpафия», 1927, № 1, 2; 1928, № 1, 2.

Хитpов М. Дpевняя Рyсь в великие дни. СПб., 1899.

Цехновицеp О., Еpемин И. Театp Петpyшки. М.-Л., 1927.

Чичеpов В. Зимний пеpиод pyсского наpодного земледельческого

Чичеpов В. Рyсское наpодное твоpчество. М., 1959.

Чyбинский П. Тpyды этногpафическо-статистической экспедиции

в Западно-Рyсский кpай, г. 3- Hаpодный дневник. СПб., 1872,

Шамбинаго С. Театp И наpодный pазвлечения в Москве в XVII

«Сбоpник ОРЯС», т. 64, 1899.

Шахматов А. Разыскания о дpевнейших pyсских летописных

Шейн П. Великоpyс в своих песнях, обpядах, обычаях,

веpованиях, сказках, легендах и т. п. СПб., 1900.

Уpальского yн-та», вып. 6, филологический. Свеpдловск, 1949.

пpосвещения и обpазованности», 1844, № 34.

1920, № 351-353 (24-26 янваpя).

Шляпкин И. Стаpинные действа и комедии петpовского вpемени,

извлеченные из pyкописей и пpиготовленные к печати А. И. Шляпкиным.

— «Сбоpник ОРЯС», т. 97, Отдельный оттиск: Пг., 1921.

Шyмаков С. Гyбные и земские гpамоты Московского госyдаpства.

Щеглова С. Разночинно-демокpатический театp XVIII века и его

геогpафического общества», I860, ч. 29, кн. 7.

Рyсского геогpафического общ-ва по отделению этногpафии», т. 2,

Яковлев А. Hаместничьи, гyбные и земские yставные гpамоты

Московского госyдаpства. М., 1909.

Яковлев А. Холопство и холопы в Московском госyдаpстве XVII

«Этногpафическое обозpение», 1914, № 2.

Источник

Служба кабаку

Служба кабаку

Месяца китовраса в нелепый день, иже в неподобных кабака шалнаго, нареченнаго во иноческом чину Курехи, и иже с ним страдавших три еже высокоумных самобратных по плоти хупавых Гомзина, Омельяна и Алафии, буявых губителей [христианских. Празднество в неподобных местех на кабаках, где, когда, кто с верою изволит праздновати трех слепителей вина и пива и меда, христианских лупителей и человеческих разумов пустотворцев].

На малей вечерни поблаговестим в малые чарки, таже позвоним в полведришки пивишка, таже стихиры в меншей заклад в перстни, и в ногавицы и в рукавицы, и в штаны и в портки.

Глас пустошний подобен вседневному обнажению.

Запев: Да уповает пропойца на корчме испити лохом, а иное и своему достанетца.

В три дня очистился еси донага, яко же есть написано: пьяницы царьствия божия не наследят. Без воды на суше тонет; был со всем, а стал ни с чем. Перстни, человече, на руке мешают, ногавицы тяжело носить, портки на пиво меняет; пьеш з басы, а проспишся с позоры, воротишь в густую, всякому велишь пити, а на завтреи и самому будет просити, проспишся — хватишся.

Стих: И той избавит тя донага от всего платья, пропил на кабаке с увечьем.

Три дни испил еси, безо всего [имения стал еси], доспе мя еси похмельный болезни и похмелья. На три дни купил еси, рукоделие заложил еси, и около кабака часто ходити извыкл еси, и гледети прилежно ис чужих рук извыкл еси. Гледение лихое пуще прошенья бывает.

Стих: Хвалят пропойцу, как у него в руках видят.

Бубенная стукота созывает пьющих на шалное дуровство, велит нам нищеты ярем восприяти, глаголет винопиицам: приидете, возвеселимся, вмале сотворим с плечь возношение платью нашему, па вине пропивание, се бо нам свет приносит наготы, а гладу время приближается.

Стих: Яко утвердися на кабаке пьючи, голым г. сажу с полатей мести вовеки.

Кто ли, пропився донага, не помянет тебя, кабаче непотребне? Како ли кто не воздохнет: во многая времена собираемо богатство, а во един час все погибе? Каеты много, а воротить нелзе. Кто ли про тебя не молвит, кабаче непотребне, да ли-шитца не мотчи?

Слава и ныне сипавая с позоры.

Приидете, всиискуснии человеци и благонарочитии в разуме, почюдимся таковаго пития науке. Исперва неволею нудими бывают от родителей своих или от другов своих ближних, сегодни и позавтрее от болезни похмелныя нудят неволею пити, и мало-помалу и сами гораздни станем пити и людей станем учити, а как научимся пива пити, и не мотчи ся и лишити. В прежние времена, как мы не умели пива пити, всяк зовет и на дом ходят, и мы пе ходим, и в том гнев живет от другов своих. А ныне где и не зовут, и мы идем своим папрасньством. Хош и оговорят, а мы терпим, глухой клобук на себя наложим. Се довлеет нам, братие, отбегати, яко ото лва, снедающа человека. Тому почудимся, в мале часе, како изчезе мудрость, иступи же нагота, и безумием наполнихся, видящим на смех, а себе с пропою на великую срамоту. Тем же злословим тя, кабаче непотребне, бесо-ванию наставниче.

На стиховне стихиры, подобен: Дом пустеет.

Дом потешен, голодом изнавешан, робята пищать, ести хотят, а мы право божимся, что и сами не етчи ложимся.

Стих: Многи скорби с похмелья живучи бывают.

Полати кабацкие, приимете пропойцу! Нагие, веселитеся, се бо вам подражатель явися, голоду терпитель.

Стих: Пьяница, яко теля наго, процвете убожеством.

— перекусить нечего, с сорому чужую сторону спознавает.

И протчее всеобычное пьем по добыткам, во што верят. Таже нагота или босота и отпуст по обычаю ж и многое падение бывает, ронянию шапкам.

На велицеи вечерни позвоним во все платье, пред обедом изопьем ковша по три вина, таже глаголем пустотную кафизму, что прибрело. Таже на ризы пропивание, понесем ис погреба болшии ведра вина. Таже стихиры на все платье вина донага, вседневно скорби воздыханием.

Глас шестопятой, подобен: Не радуйся пити на людех, да своего не потеряешь.

Стих: Вземлюще заклад, что мне пропити. Приидете, безумнии, и воспойте песни нелепые пропойцам, яко из добрыя воли избраша себе убыток. Приидете, пропойцы, срадуйтеся, с печи бросайтеся [голодом, воскликните убожеством, процветите, яко собачьи губы, кои в скаредных местех растут.

Стих: Глухие, потешно слушайте; нагие, веселитеся, реме-нием секитеся, дурость к вам приближается. Безрукие, взыграйте в гусли; буявые, воскликните бражником песни безумия; безногие, возскочите, нелепаго сего торжества злы диадиму украсите праздник сей.

Запев: Яко желает всяк человек с похмелья оправитися. Дурныя и бесныя, стецытеся, самохотныя вам дары предгрядут; носяще своя кропивныя венцы терпения своего. С конца бо горят, а з другова говорят. Безголовыя и слепыя, последуйте ми на печь в Пропасную улицу и видите, каково се приятие в земли пропойцы, отлучение своего живота. Взяша бо себе корень тоски, цвет охания, ветви срамоты. 3 голодом звонят, с босотою припевают, глядят из запечья], что живые родители, что жуки ис калу выползли, пищат, что щенята, просят денешки на чарку, а иной на хлеб подает. Белые руки — что ожоги, рожи — что котелные дна, зубы светлеют, глазы пиликают, горлы рыкают, аки псы грызут. Как дал тот боголюбец денешку, а иний глаголет: меня пожаловал. Кто тех жития не похулит, яко вместо добра злые дни себе возлюбиша, кражею и ложыо и татбою величают и своея жизни нерадящих.

Приидете, вси искуснии и благонарочитии в разуме, отбежим таковаго рва самохотнаго, впадающих в него и влекущих пас другов в сие. Вси отревайтеся, яко не добре нам, смышляющим и влекущим нас в ров погибели. Невинно бо есть [нам вино], но проклято есть пьянство с пеудержанием. Создан бо есть хмель умному на честь, а безумному на погибель. Яко бог прославится в разумном человеце, свет бо ему разум, им же ся озаряет разсуждение, таковых [зол] отлучаетца, тех достойно ублажаем.

Стих: Егда зазвоним во все животы, слава всякому человеку по делом его.

Егда славнии человецы, в животех искуснии, в разуме за уныние хмелем обвеселяхуся, тогда егда во многая дни се творимо, питьем омрачаху свой сущий разум, в иощ неразумия претворяху, донага пропивахуся. Егда же просыпахуся, срамотою уязвляхуся. Егда же от даема пития с похмелья на первый свой чин возвращаху, на свой живот пагубно оболгахуся, яко ни единоя ризы в дому оставити. Пространныя пропасти возлюби, на ветр живот свой розвеяша. Потащи, понеси, наливай! Егда же напившеся, тогда же веселием, дуростию и шумом наполняшеся, рытье во все горло во отлучение своего живота. Еще же просыпашеся, тогда болезнию озаряшеся и частым оханьем согубяшеся. Егда же в меру трезваго разума достигаше, тогда печалию болезнено уязвляшеся, яко много пропито, неведомо, что конец житию моему будет, не вем, откуду и как почати жити, и обеты и каеты на себя и клятву налагаше, яко впред не пити. Егда же долго не пиваше, тогда же похотию, яко стрелою, уязвляшеся, как бы мощно испити в славу божию. Егда же чрез клятву дерзаше, на питие простирашеся и испиваше, и [на] пугвицы изливаше, и семо и овамо, яко болван, бездушен [валяхуся], сам себе душегубец и убийца являшеся, и в горшая напасти впадаше горчае перваго, и тайная наша вся си являше в позор человеком. Чего и пе творим, ино добрые люди втрое прибавят. Всяк ся ублюет, толко не всяк на собя скажет. Под лесом видят, а под носом не слышат. Безместно житие возлюбихом, по глаголющему: злато выше изоржаве, си ризы ваша молие поядоша, а пьяницы же и пропойцы злату ржавчину протираху и своему житию веятели являхуся. Наг обявляшеся, не задевает, ни тлеет самородная рубашка, и пуп гол. Когда сором, ты закройся перстом.

Слава тебе господи, было да сплыло, не о чем думати, лише спи, не стой, одно лише оборону от клопов держи, а то жити весело, а ести нечего. Руки к сердцу прижавше да кыш на печь, лутче черта в углу не стукаешь. Того ради вси от бездилия вопием ти: веселися, радуйся, уляпался, и двожды наймуйся, денешку добудь, алтынец съеж, а половиною прикуп твори, а иногда и не етчи спи.

Одиннатцать семь и платье с плечь, стремка не стала, одиннатцать солгала, в бороду скочила, радость сказала. Радуйся, уляпался, не один вас у матки, много вас, смутотворцев, да не в одном месте, оголи г. скачут, белые руки в роте греют. Родила вас мама, да не приняла вас яма. В лете не потеете, а в зиме не зябете, за щеками руки греете, живете, что грязь месите. Увы нам, куды нам, где ни поживем, везде загрезим, где ни станем, тут в. людей от себя разгоняем, за дурость ума нашего и сущий родители нас отлучишася и глаголют, яко не родивше нас. Житием своим процвели есте, яко голики, чем баню метут, тако и вами, пропойцы, что чортом, диру затыкают. Тем достойно злословим и ублажаем вас.

Святыя славы кабацкия.

Несвятыя славы на кабак залесть [желают], но недобрые поминаем отцем и матерно наказание, да мы их не слушаем, таково нам се и збываетца. Поминают сына [на] воровстве, и отцу не пособил, бьют по хребту, а сторонные люди глаголют: достойно и праведно вора смиряти и всяк, смотря на то, добру накажется. Сыне, добро слышати отца, жизнь твоя пробавитца, тем же тя мир хвалит,

Таже выход ис погреба с пивом. Прокимен и ермес на печи глаголет: Пьяница, пропився, в раздранныя рубища облечется.

Стих: Хошь и любое платно, да пропита не мотчи ся удержати.

Пьяниц безвоздержанных и непослушливых душа в руках бесовских, и прикоснется им мука. Непщевани быша во очию мудрых и мрети без покаяния, и еже от пития сокрушение ко-стем и отпадения плоти его, ибо пред лицем человеческим непостыдни суть. Аще и наготу приимут, упование их на пьянство с напрасньством. Аще и биени от вина, докуки не отлагают, яко бес искуси их и обрете их, подобных себе, яко смолу на них приготових и яко всеплодну жертву огненному родству подав. И до время воровства их наги по торгу [биени] будут, и, яко река, ото очию их слезы потекут. Прейдет судят своему невоздержанию и обладаеми хмелем, и вкоренитца в них пьянство, и в нищете пребудут о нем, яко благодать на полатях и запечная улица на гольянских, и попечение в костарне их.

От мирскаго жития чтение.

Источник

Праздник кабацких ярыжек текст

Я просто вижу «Праздник кабацких ярыжек» на сцене — как спектакль. А вы не видите? Тогда не поленитесь, достаньте дивный исторический роман «Гулящие люди» А. Чапыгина и прочтите там описание спектакля трехсотлетней давности, устроенного в кружале скоморохами; между прочим с текстами из нашей «Службы»*. Правда, прекрасно описано? Прекрасно и жутко. Как точно и с какими поразительными подробностями восстанавливает писатель весь ход скоморошьего игрища в кабаке! Теперь, надеюсь, вам легче приступить к реконструкции. Интересно, но далеко и чуждо? Не задевает? Не звучит для вас? Ну что с вами делать — постараюсь помочь вам еще живее и ближе почувствовать остроту и злободневность «Службы».

Давайте почувствуем современность темы — разгул алкоголизма и самогоноварения, антиалкогольная пропаганда и гигантские очереди у винных магазинов. Вам начинает нравиться, но вы не видите этого в тексте? Что еще? Мешает язык и стиль? Это не проблема. Возьмем постановление ЦК КПСС об антиалкогольных мерах и текст соответствующего закона, статистику пьянства из «Литературной газеты», пару частушек о самогонщиках и вставим отрывками в старинный текст туда, где он кажется вам особенно непонятным и посторонним теме. Глаза у вас уже горят, но вы все еще мнетесь. Отчего? Не знаете ни одного церковного мотива?

Теперь-то все про вас понял! До вас не дошло главное — пародийность «Праздника кабацких ярыжек». А наш старинный театр невозможно понять и почувствовать вне пародии. Эту его особенность хорошо сформулировал все тот же великий Пушкин, Алек-сан-Сергеич: «Народная сатира овладела пружиною смеха исключительно и приняла форму драматическую, более как пародию». Умом-то вы уже понимаете пародийную направленность нашей «пьесы», но ощутить пародию не можете — в этом вся причина вашей нерешительности и скуки. Не мудрено — вы же не знаете пародируемого оригинала. В те же давние времена все люди, буквально все, каждый человек — неграмотный старик, туповатая баба, даже несмышленыш-ребенок, — все знали церковную службу, она была у них на слуху. Поэтому им и было смешно: они видели, как выворачиваются наизнанку, вымучиваются, превращаются в нелепицу священные, неприкосновенные слова.

Что же делать? Зубрить церковные тексты? Абсурд.

Попробуем подойти к проблеме с другого конца. Отбросим текст «Службы кабаку». Оставим только структуру, точнее — модель этого произведения и попробуем найти ей соответствующую аналогию в нашей жизни. В «Службе» весь фокус в том, что в форме идеологически священного, табуированного текста издевательски излагаются неподобающие, неприличные с официальной точки зрения факты и мысли: для изображения беспутной, заблеванной и насквозь проматеренной жизни пропащего пропойцы используется торжественная и эмоционально возвышенная церковная служба в честь канонизированного святого. Пародируется одновременно и святость угодника и сама служба.

Вы найдете это описание на последних десяти страницах первой главы под названием «В Москве» из части третьей «Гулящих людей».

Вот и вам нужно подобрать для «инспенизации» запретный для юмора и насмешки, традиционно неприкосновенный «текст» и разыграть его пародийно. Что же возьмем? «Коммунистический манифест»? «Устав КПСС»? Главу о правах и обязанностях из нашей конституции? Что вы говорите? Не надо? Нельзя? А что вы беспокоитесь? У нас гласность и демократия. Мы живем не в мрачные времена царизма и не в светлые времена первых пятилеток. Вы что, не слушаете и не рассказываете баек про чукчу? Что? Это в знакомой компании? То-то. Одно дело порадовать любимую жену свежим политическим анекдотом, услышанным в кулуарах очередного партсобрания, а совсем другое рассказать этот же анекдот публично, ну хотя бы в ресторане «Минск» на банкете в честь пятидесятилетия секретаря парткома вашей конторы. Встать, постучать вилочкой по бокалу и громко начать: «Приезжает чукча в Москву. «.

Да нет, вы нравы, — пародии и тут не получится, потому что и эти тексты знаем мы так же плохо, как старинные «Четьи-минеи». Несмотря на всеобщее наше высшее образование, мы не знаем текста «Манифеста», разве одну фразу — «Призрак бродит по Европе, призрак коммунизма». И где же всем нам знать строки партийного устава, если его плохо помнят даже члены партии? А для пародирования нужен очень знакомый (всем знакомый) материал — то, что в ушах навязло, на кончике каждого языка висит, от любых зубов отскакивает.

Источник

Праздник кабацких ярыжек

Во второй половине XVII в. возникают сатирические произведения, направленные против социальных и бытовых зол времени и облеченные в форму пародии на церковную службу, “священное писание” и жития. Образцом таких произведений является прежде всего “Праздник кабацких ярыжек”, или “Служба кабаку”,- очень злое и остроумное обличение “царева кабака”, пародирующее православное богослужение, так называемую “малую” и “великую” вечерню, и трафарет благочестивого жития. Автор пародии, в отличие от своих предшественников

При этом осуждение направлено не только на пьяниц, но и на самый “царев кабак”, при помощи целовальников спаивающий и разоряющий русский люд – от попов и дьяконов до холопов и женщин. В пародии ярко выступает народное возмущение против кабаков, насаждаемых правительственной властью. Всякое упоминание о кабаке сопровождается очень нелестными эпитетами

Очень хорошая осведомленность автора во всех деталях церковной службы заставляет предполагать, что этим автором был человек, принадлежавший к церковной среде, скорее всего к низшему Духовенству. Судя по слопам одного из текстов “Праздника” – “радуйся, кабаче, отемнение Вычеготскому Усолию”,- пародия сложилась в Сольвычегодском крае. Список, заключающий в себе старший текст “Праздника”, датируется 1666 г.

После краткого вступления в “Празднике” читается следующее приглашение: “На малей вечерни поблаговестим в малые чарки, таже (потом) позвоним в полведришки пивишка, таже стихиры в меншей заклад, в перстни и во ногавицы (нижнее платье) и в рукавицы, и в штаны, и в портки”. К кабаку автор адресуется с таким обращением: “Кто ли, пропився донага, не помянет тебя, кабаче, непотребне? Како ли кто не воздохнет во многия времена собираемо богатство, а во един час все погибе?

Каеты (раскаяния) много, а воротить нельзя”.

В качестве пародии молитвы – “Сподоби, господи, в вечер сей без греха сохранитися нам” и т. д.- в “Службе кабаку” находим, например, следующие строки: “Сподоби, господи, вечер сей без побоев допьяна напитися нам. Лягу спати, благ еси нам, хмелю ищущим и пьющим, и пьяни обретошася, тобою хвално и прославлено имя твое во веки нами. Буди, хмелю, сила твоя на нас, яко же упо-вахом, пьющие, на тя”.

На вопрос, кто что может принести веселой корчме, дан такой ответ: “Кажды человек различный дары тебе приносит со усердием сердца своего: поп и дьякон – скуфьи и шапки, однорятки и служебники; чернцы-манатьи, рясы, клобуки и свитки и вся вещи келейныя; дьячки – книги и переводы и чернилы и всякое платье и бумажники пропивают, а мудрые философы мудрость свою на глупость пременяют; служилые люди – хребтом своим на печи служат; князи и боляре и воеводы за меду место величаются; пушкари и солдаты тоску на себя купили, пухнут, на печи лежа; са-белники саблю себе на шею готовят… тати и разбойницы веселятся, а холопи спасаются, кости нося в приполе, говорят быстро, плюют далече…”

Пародируя обычный шаблон жития, в котором рассказывалась жизнь святого, начиная с характеристики его родителей, большею частью благочестивых и достойных, и продолжая его подвигами, автор пародии излагает житие пьяниц: “Сии убо родишася от многих стран различных от неподобну родителю безумну и с горестию хлебом воспитани быша”. Другие были рождены от хороших и бо – гатых родителей, воспитаны были беспечально, но, достигнув юношеского возраста, стали жить не по родительскому совету, а по своей воле. Родители не могли удержать их на хорошем пути никакими наставлениями и предоставили их самим себе.

“Они же быша буяви и храбри, не быша же ни древоделцы, ни земледелцы, взяша же некую часть имения ото отец своих, и приидоша на корч-мицу, разточиша же имение свое не бога ради, после же обнищаша и взалкаша… но чрево имуще несытно, пьянства желая всегда упи-ватися и яко болван валятися и досаждати человеком нелепыми глаголы, приемлюще побои и ударения и сокрушения костем, в ню же нужу терпеша глад и наготу и скорбь всяку, не имеяху ни подстилания мягкого, ни одеяния тепла, ни под главою зголовья, но яко ней свернувся, искаху себе запечна места, телеса же их обагре-ни быша сажею, дым же и жар терпяху…”, и все это не для бога, а для утоления своих низких инстинктов: “Аще бы такия беды бога ради терпели, воистину бы были новые мученики, их же бы достойно память их хвалити…”

Так пародируется в этом произведении каноническое житие применительно к образу жизни пьяницы.

На всем протяжении своей пародии автор, прибегая к игре слов, очень свободно обращается со всем тем, что пользовалось самым высоким почитанием в старой Руси: преподобные у него заменяются “неподобными”, христианские святители – “буявыми губителями христианскими”, “христианскими лупителями”, “тремя слепи-телями”, чудотворцы – “пустотворцами” и т. д.

Язык пародии представляет собой сочетание намеренно архаизированной речи с речью живой, разговорной, часто прибауточ-ной, как например: “Слава отцу Иванцу и сыну Селиванцу. Всяк, иже тебе прикоснется, не изыдет, не имея похвалы, во устех своих, глаголаше: вчера был пьян, денег было в мошне много, утре встал, хватился за мошну, ничего не сыскал”. Сплошь и рядом мы здесь находим поговорки, порой рифмованные: “хлеб, господине, по силам, а полога (кладь) по плечам”; “подавайся по рукам, ино легче волосам”; “каково кликну в лес, тако и откликнется”; “был со всем, стал ни с чем”; “под лесом видят, а под носом не слышат”; “жити весело, а ести нечего”; “родила вас мама, да не приняла вас яма”; “кропива, кто ее ни возьмет, тот руки ожжет” и т. п.

Иногда автор усиленно нанизывает рифмы, как и в Калязинской челобитной: “Где ни станем, тут воняем, людей от себя разгоняем”; или: “дом потешен, господин изнавешен, робята пищат, ести хотят, а мы, право, божимся, что и сами не етчи ложимся”.

Related posts:

Источник

Служба кабаку краткое содержание. Праздник кабацких ярыжек

Характеристика

Сюжет

Язык произведения имеет яркую диалектную окраску, указывающую на северно-русское происхождение сатиры. В диалектных значениях использованы некоторые общерусские слова (например, «суровый» в значении «буйный»). Яркий колорит стилю «Службы» придают пословицы и поговорки, пришедшие в литературный язык, скорее всего, из репертуара скоморохов («взявши кошел, и под окны пошел»; «было да сплыло»; «родила вас мама, да не приняла вас яма»).

Создатель «Службы кабаку», принадлежавший, как полагают ученые, к низшим чинам провинциального духовенства, не только говорит языком народа, по и мыслит образами и символами народной обрядовой культуры. По мнению О. С. Стафеевой, действие сатиры не случайно разворачивается в кабаке, имеющем вид традиционного крестьянского жилища – избы. Оно локализовано пределами «печного» пространства – темного и греховного согласно религиозно-мифологическим представлениям древних, в то время как «красный угол» в избе ассоциировался с понятиями «Бог» и «свет». В отличие от сказки об Иванушке-дурачке в «Службе кабаку» мотивы сидения на печи и нечистоты, связанной с очагом и золой, имеют не мифологическую, а социальную окраску, являясь признаком нищеты и лености «пропившихся на кабаке», причем это состояние для них не временное, как для сказочного героя, а «во веки веков». Символика образа печи, имеющая отношение к похоронному и поминальному обрядам, к перемене облика человека и переходу его в мир иной, мотивирует возникновение в произведении темы «наготы и босоты безмерной» («В три дня очистился еси до нага. был со всем, а стал ни с чем»), которая перерастает в тему преступления. Кабак «научает красти и разбивати», «насилством отнимати», поэтому «век около корчмы воры держатца». Пропойц, преступивших закон, ждет наказание. Им кружало даст «жалованье»: одним «по всему хребту плети», другим «зарукавья железные», а иных жалует «темною темницею».

«Служба кабаку» – стилистически неоднородное произведение, возникшее на стыке народной поэзии и книжной культуры. Повествование ведется как бы на двух языках. С одной стороны, это язык христианского проповедника, который в борьбе с пьянством опирается на традицию древнерусской дидактической прозы, обличительных слов против тех, кто «опивается до нага» и теряет чувство собственного достоинства: «Правдивый человек аще пьет и по корчмам водится, в позор будет». С другой стороны, язык представителя народной культуры, для которого пьяница – отвергнутый обществом человек, достойный сочувствия за свое «голое сиротство», однако опасный в силу своего «вывернутого» поведения для мира упорядоченного и благополучного. Образцы высокого стиля «священных книг» («Како ли кто не воздохнет: во многия времена собираемо богатство, а во един час все погибе?») контрастируют с натуралистическими подробностями кабацкого быта («Яко утвердися на кабаке пьючи, голым гузном сажу с полатей мести во веки»; «Всяк ся ублюет, толко не всяк на собя скажет»). Это помогает осознать глубину нравственного падения пьяницы и антигуманность пополнения царской казны через организацию «кружечных» дворов. По мысли В. II. Адриановой-Перетц, история донага обобранного в кабаке пропойцы, созданная как церковная служба мученику, пострадавшему за веру, сблизила два резко противоположных образа, привела к переосмыслению привычных литературных форм.

Автор сатиры сумел проследить путь деградации человека, выяснив причины его социального и нравственного падения. Он создал психологически точное описание процесса постижения «науки пития», когда «кабак непотребный, бесованию наставник», постепенно становится «отчим домом» для пьяницы: «Исперва неволею нудими бывают от родителей своих или от другов своих ближних, сегодни и позавтрее от болезни похмелныя нудят неволею пити, и мало-помалу и сами гораздни станем пити и людей станем учити. «

Ерему сыскали, Фому нашли,

Ерему кнутом, Фому батогом,

Ерему бьют по спине, а Фому по бокам,

Ерема ушел, а Фома убежал.

Встречу им трои сани бегут:

Ерема задел, а Фома зацепил,

Ерему бьют по ушам, Фому по глазам.

Ерема ушел к реке, а Фома на реку.

Захотелось им, двум братом, уточок побить, взяли они себе по палочке:

Ерема броском, а Фома шибком,

Ерема не попал, а Фома не ушиб.

Сами они друг другу говорят: «Брате Фома, не добре тереби». Фома говорит: «Чево теребить, коли нет ничево».

Захотелось им, двум братом, рыбки половить:

Ерема сел в лодку, Фома в ботник.

Лодка утла, а ботник безо дна:

Ерема поплыл, а Фома не отстал.

И как будут они среди быстрыя реки, наехали на них лихие бурлаки:

Ерему толкнули, Фому выбросили,

оба упрямы, со дна не бывали. И как будут им третины, выплыли они на крутой бережок, сходились их смотрить многие люди:

Ерема был крив, а Фома з бельмом,

Ерема был плешив, а Фома шелудив,

брюхаты, пузаты, велми бородаты, лицем оба ровны, некто их блядий сын един добывал.

Служба кабаку

Месяца китовраса в нелепый день, иже в неподобных кабака шалнаго, нареченнаго во иноческом чину Курехи, и иже с ним страдавших три еже высокоумных самобратных по плоти хупа-вых Гомзина, Омельяна и Алафии, буявых губителей [христианских. Празднество в неподобных местех на кабаках, где, когда, кто с верою изволит праздновати трех слепителей вина и пива и меда, христианских лупителей и человеческих разумов пусто-творцев].

На малей вечерни поблаговестим в малые чарки, таже позвоним в полведришки пивишка, таже стихиры в меншей заклад в перстни, и в ногавицы и в рукавицы, и в штаны и в портки.

Глас пустошний подобен вседневному обнажению.

Запев: Да уповает пропойца на корчме испити лохом, а иное и своему достанетца.

Стих: И той избавит тя донага от всего платья, пропил на кабаке с увечьем.

Три дни испил еси, безо всего [имения стал еси], доспе мя еси похмельный болезни и похмелья. На три дни купил еси, рукоделие заложил еси, и около кабака часто ходити извыкл еси, и гледети прилежно ис чужих рук извыкл еси. Гледение лихое пуще прошенья бывает.

Стих: Хвалят пропойцу, как у него в руках видят.

Бубенная стукота созывает пьющих на шалное дуровство, велит нам нищеты ярем восприяти, глаголет винопиицам: приидете, возвеселимся, вмале сотворим с плечь возношение платью нашему, па вине пропивание, се бо нам свет приносит наготы, а гладу время приближается.

Стих: Яко утвердися на кабаке пьючи, голым г. сажу с полатей мести вовеки.

Кто ли, пропився донага, не помянет тебя, кабаче непо-требне? Како ли кто не воздохнет: во многая времена собираемо богатство, а во един час все погибе? Каеты много, а воротить нелзе. Кто ли про тебя не молвит, кабаче непотребне, да ли-шитца не мотчи?

Слава и ныне сипавая с позоры.

Приидете, вси-искуснии человеци и благонарочитии в разуме, почюдимся таковаго пития науке. Исперва неволею нудими бывают от родителей своих или от другов своих ближних, сегодни и позавтрее от болезни похмелныя нудят неволею пити, и мало-помалу и сами гораздни станем пити и людей станем учити, а как научимся пива пити, и не мотчи ся и лишити. В прежние времена, как мы не умели пива пити, всяк зовет и на дом ходят, и мы пе ходим, и в том гнев живет от другов своих. А ныне где и не зовут, и мы идем своим папрасньством. Хош и оговорят, а мы терпим, глухой клобук на себя наложим. Се довлеет нам, братие, отбегати, яко ото лва, снедающа человека. Тому почудимся, в мале часе, како изчезе мудрость, иступи же нагота, и безумием наполнихся, видящим на смех, а себе с пропою на великую срамоту. Тем же злословим тя, кабаче непотребне, бесо-ванию наставниче.

На стиховне стихиры, подобен: Дом пустеет.

Дом потешен, голодом изнавешан, робята пищать, ести хотят, а мы право божимся, что и сами не етчи ложимся.

Стих: Многи скорби с похмелья живучи бывают.

Полати кабацкие, приимете пропойцу! Нагие, веселитеся, се бо вам подражатель явися, голоду терпитель.

Стих: Пьяница, яко теля наго, процвете убожеством.

Слава и ныне. Отецкому сыну суровому. Отецкой сын суровой роспотешил еси, с ярыжными спознался и на полатях в саже повалялся, взявши кошел и под окны пошел.

И протчее всеобычное пьем по добыткам, во што верят. Таже нагота или босота и отпуст по обычаю ж и многое падение бывает, ронянию шапкам.

На велицеи вечерни позвоним во все платье, пред обедом изопьем ковша по три вина, таже глаголем пустотную кафизму, что прибрело. Таже на ризы пропивание, понесем ис погреба болшии ведра вина. Таже стихиры на все платье вина донага, вседневно скорби воздыханием.

Глас шестопятой, подобен: Не радуйся пити на людех, да своего не потеряешь.

Запев: изведи из непотребнаго пьянства душу мою.

Глава 8. ЛИТЕРАТУРА ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XVII ВЕКА

6. Демократическая сатира и смеховая литература

87ea448916e4e7f619ee3ea1a5e91adb

Группа земляне первый состав

c354965045a91d30171358d5c0036acf

Kvatro, состав, история группы Дискография группа кватро

Источник

  • Из какого материала выбрать кровать для спальни
  • Что такое резюме и как его составить правильно - что именно надо указать о себе
  • Школьная форма для мальчиков и девочек в России и в мире
  • Что такое база отдыха и какими они бывают? Выбор базы отдыха для компании на выходные
  • Саудовская Аравия - информацию о стране и о визах для туристов

  • Добавить комментарий